|
|
Оглавление.
Статьи и публикации о кулинарии, еде, продуктах питания.
Владимир Соловьев, «Соловьев против Соловьева».
Часть первая.
Материалы дела. [2/2] (http://www.vsoloviev.ru/)Как видите, с первого раза до меня доходит совсем не все. Вот и «Ксеникал» пришел со второй попытки. Очень важным для меня была рекомендация Елены Васильевны Малышевой, она уверяла в абсолютной безвредности препарата, объясняя его действие тем, что он связывает до тридцати процентов липидов «жиров», поступаемых в организм с едой. Лене я верю больше, чем себе, и решил попробовать.
Покупая в аптеке «Ксеникал», я также увидел и вытяжку из ананаса — французскую. Крупная дама-аптекарь уверяла меня в позитивном эффекте, приводя в пример себя лично. Я «пропил» пару банок, и вот что я вам скажу — 1500 рублей на ветер.
С «Ксеникалом» иные проблемы — к нему надо привыкнуть. Он может подвести, если вы подводите свой организм. Дали ему возможность поработать — ждите ответного удара в ближайшее время — жирная пища очень жидкой субстанцией устремится из вас вон. Поэтому, цитируя г-на Пельша, может произойти «самопроизвольный процесс калоотделения», так что белое не носить, и быть готовым к появлению маслянистых пятен в кале. Простите за такие натуралистические подробности, но надо знать к чему себя готовить. Порой я принимал «Ксеникал» вместе с «Иммодиумом», если надо было бежать после застолья на съемки, а туалеты в Останкино — это поэма, позор всему ТТЦ, унизительное и омерзительное зрелище. Видно, считают, что о душе надо думать, и властители дум должны быть выше физиологических процессов. Единственное приятное исключение — это места общего пользования на ТНТ.
Общий вывод таков: химия для похудания и занятий спортом очень важна, но нужно понимать, что, когда и зачем употребляешь.
Передача «Здоровье» также подсказала очень важный психологический стимул для похудания. Важно заявлять публично о поставленных целях, тем самым заставляя себя следовать выбранным курсом, если угодно, сжигая все мосты в прошлое. Я, вставая на весы в спортзале, радовался движению стрелки влево и говорил: «За неделю я должен сбросить еще три килограмма». Очень большой эффект давали двойные тренировки, об этом стоит рассказать особо.
Я очень люблю футбол. Не могу сказать, что умею хорошо играть, но очень люблю и не могу отказать себе в этом удовольствии. В «Росиче» мы тренируемся по субботам и средам, и я стал замечать, что, приходя в зал в четверг после двух тренировок в среду — одна в зале в 11.30 и другая на поле в 19.00, — я существенно теряю в объеме. При этом работоспособность в четверг не падала, а даже как-то наоборот, в зале было чуть легче. Я решил продолжить эксперименты над собой и добавил еще одну силовую тренировку по субботам, сразу после футбола, при этом бегать мне по дорожке уже совсем не хотелось, но я нашел способ перехитрить себя — я отменил велосипед, но после силовой тренировки вставал на дорожку и держался сколько мог, как правило, те же заветные 18 минут.
Кстати, первыми изменения во мне заметили футболисты, и это было очень приятно, я стал гораздо более подвижен и уже обгонял не только улиток, но и черепах. Наш тренер, легендарный Валентин Борисович Бубукин, заметил: «Володь, ну ты прямо худеешь, что ли», а генерал Петрович добавил: «Береги сердце — быстро не надо». А я был так доволен собой: впервые за долгие годы я мог не только играть глазами и глоткой, то есть отсматривая и комментируя все происходящее, но и был способен добежать до места события во время игры, а не через полчаса после ее завершения.
Неожиданно для себя я заметил, что играть в футбол гораздо интереснее, чем его комментировать. Это колкость Василию Уткину. На новогоднем вечере он подошел ко мне вплотную и сказал: «А что это ты на меня по радио наезжал?»; подошел он не сразу — вначале он всем своим видом показывал свое недовольство. Мне было дискомфортно: Вася очень высокий молодой человек, и отвечал я ему куда-то в район солнечного сплетения. «А не любишь ты футбол и не понимаешь его, потому и критиковал я то, что ты говорил». Вася сдулся и сказал: «Нет, я не наезжаю, я сам и не слышал, просто ты не понял». Чего я не понял, я так и не узнал, а для себя сделал важное открытие — с потерей веса духовитость не уменьшается. Постепенное похудание приоткрывало новые прекрасные миры. Мой давний приятель Олег, помешанный на мотоциклах, 4 года пытался заразить меня этой идеей, и все без толку. Ну не мог я себе представить свою тушу на «чопере». А тут решился — килограмм 10 к этому времени я уже потерял — и завелся. Надо отметить, что очень большую роль в моем решении попробовать сыграл Володя Видулов из компании «БМВ» «Руслан трейдинг». Он сказал: «Давай, мы дадим тебе машину и амуницию, и друг Олега Илья тебя научит». От меня требовалось только сказать «Да». Никаких дополнительных усилий — и вот я на первом занятии у Ильи. Надо было видеть его лицо: какой искренний ужас его обуял, когда он понял, что я его не разыгрываю и в свои 37 лет, при весе чуть менее 130, никогда не катался даже на велосипеде, и ни малейшего представления о том, как держать равновесие, у меня нет. Крылатские холмы ужасались вместе с Ильей, но меня остановить уже было невозможно. Признаюсь честно, мне очень понравился кожаный костюм «БМВ», и я решил, что оправдать его можно только катанием на мотоцикле. И мои, а точнее, Илюшины мучения начались. Время взять было неоткуда, поэтому легко пожертвовал сном, вставал на час раньше и мчался на занятия, чтобы успеть все закончить до эфира, а потом тренировка в зале, а за ней все как обычно: встречи, съемки...
Мотоциклист из меня не очень, но все, что происходит, имеет свою позитивную сторону. По своей дури я упал с мотоцикла, не сильно, но противно, и растянул внутреннюю коленную связку. Болела жутко, бегать я уже не мог, поэтому в зале кабанил с удвоенным упорством. Хотя я понял, что бегать не могу чуть позже, первое время я все равно бегал с забинтованным коленом, и потребовалось еще одно падение с аналогичным растяжением, но уже на другую ногу, чтобы я остановился.
Как всегда, на помощь пришли друзья. Олег очень переживал мою неуклюжесть и познакомил меня с Игорем Коньковым. Игорек хромал: на него упал ЛТ — красавец-мотоцикл из конюшни «БМВ», и что-то натворил с его ступней. Над больным местом колдовала кем-то рекомендованная массажистка Людмила, Игорь говорил о ней увлеченно, но не без опаски. Причину такого отношения я понял очень скоро на себе. Игорь удивительный человек, очень легкий в общении. Где-то в это время я очень устал от своей машины: полгода я откатался на «Вольво С60» раскраски «павлиний хамелеон».
На меня смотрели все. Каких только объяснений я себе не придумывал, но полюбить ее не смог, слишком я традиционен, что ли. Я сказал Игорю, что хочу наконец пересесть на «мерина». И уже через две недели из Германии его друзья привели «под уздцы» «СЛ500» 1997 года. Встречали мы его с Лялей и моими самими близкими друзьями Сашей и Яной в ресторане «Ностальжи». Я не мог насмотреться на удивительный по изящности агрегат и понял, что должен ему соответствовать. Я просто не имел права быть жирным окороком и ездить в такой машине. Да и хромому тоже не много радости. Так что надо быть изящным и здоровым всеми возможными путями, даже и нетрадиционными.
Я не против традиционной медицины, отнюдь, я искренне пытался облегчить свои связочные мучения, и даже воспользовался услугами хирургов-травматологов — было немножко щекотно, смешно и абсолютно бессмысленно. Мне сделали рентген, чтобы убедиться, что с костями все в порядке и намотали повязку, которая сползла через 40 секунд. Долго объясняли, как проехать куда-то, чтобы только там купить какой-то хитрющий наколенник и рассказывали о том, что если станет хуже, то может все-таки надо будет резать к чертовой матери, и все тут. Что резать и зачем, я не понял, но оптимизма их советы мне не прибавили.
От прихода таинственной массажистки я ничего особенно хорошего не ждал, я верю в чудеса, но, как правило, они случаются с другими людьми. Я ошибся. Людмила была очень профессиональна: положив меня на пол, она колдовала надо мной больше часа; мне было не просто больно, — я орал в голос, как белуга. Как же мне было больно! Но к моему удивлению, как только она отпускала меня, боль утихала. В суставе сразу наметились улучшения, спала опухоль, и я смог ходить практически не хромая. «Конечно, — заметила Людмила, — если Вы хотите, то можно было бы заняться Вашим телом, убрать все лишнее — загривок, подбородок». Я не обиделся. Да, килограммы уходили, зал делал свое дело и укреплял мышцы, но избытки кожи никуда не убирались, наверное, позже зал бы и до них добрался, но когда наступит это позже — сказать трудно.Я прекрасно помню рассказ о похудании Александра Бовина. Наш посол в Израиле сбросил килограммов 60, в результате чего могучий живот обвис кожаным фартуком, плотно прикрывающим колени, и пришлось делать пластическую операцию, чтобы избавиться от этой напасти.
На операционный стол мне не хотелось, и я согласился попробовать. Когда Людмила схватила меня за подбородок, я понял, что все, жизнь кончилась. Боль адская, дышать не могу, стонать не могу, слезы градом; увы мне, увы! Через несколько минут она отпустила меня и подвела к зеркалу, и я увидел изменения — никакой другой агитации мне было не нужно. Я готов терпеть любую боль ради получения реального результата.
Итак, мы постепенно перечислили ряд ключевых компонентов моего похудания:
1 — мотивация;
2 — диета;
3 — занятия с тренером в тренажерном зале;
4 — «Ксеникал» после еды;
5 — массаж.
Очень важным моментом явилась поездка в Австрию и знакомство с удивительным человеком — Александром Лосиком.
Напомню, что мое похудание пришлось на последние месяцы беременности моей супруги. Мы ждали мальчика, беременность была нелегкой, но я принял командирское решение, и из душной Москвы, с благословения лечащих врачей, мы отправились на горный курорт в местечко Бад Кляйн Кирх Хайем. Выбор был довольно случаен, и от отеля «Ромербад» мы особо ничего и не ждали. Я хотел предоставить возможность Эльге подышать альпийским воздухом, а у меня было желание пописать книгу, которую я до сих пор так и не закончил.
В отеле нас принимал очаровательный, мудрый и очень грустный человек. За его плечами было много трагедий, которых он совсем не заслужил, но они не отразились на его отношении к жизни. Прекрасно образованный военный интеллигент, он являл собой образчик уходящей породы аристократов. Великолепный, тонкий, язвительный и очень наблюдательный собеседник скрашивал все наше свободное время.
Я испытывал огромное удовольствие от возможности общения с ним. Александр на этом этапе своей бурной биографии оказался в роли управляющего отеля и, конечно, намучался он с нами предостаточно: все-таки питание по Канторовичу — это Вам не шутка. А уж говоря об австрийской кухне, так и просто задача почти невыполнимая.
Творожок на завтрак мне нужен нежирный. На обед картофелем и спагетти не отделаться; в гарнире ни кукурузы, ни морковки, ни свеколки. Да и соусы без сахара. Все сводилось к мясу птицы или рыбе, а учитывая наличие у меня аппетита, прокормить традиционными порциями без вышеупомянутых гарниров не просто.
Здесь я должен сделать лирическое отступление. Психологически тяжелее всего разобраться с собственным режимом питания. Зал, таблетки и прочая — это все очень важные, но тем не менее не первичные составляющие успеха. В основе основ лежит питание. Если не есть вовсе, то либо помрешь с голоду, либо вернешься в прежний вес, как только начнешь опять питаться. У нас в зале есть ребята, за полгода потерявшие по 40-50 килограммов, но при этом не евшие ничего, кроме горсточки риса и чашечки кофе; для меня они — былинные герои. Их подвиг величав и непонятен. Зачем? Дурное настроение, слабость, а главное — что потом?
В моей системе важно принятие решения, что вы изменяете привычки в питании на очень длительный срок, возможно на года, и это тяжело. В моем случае адаптация проходила постепенно. Я не мог сразу отказаться от всего рациона и одновременно с этим сократить дозы потребляемой вкуснятины. Напомню, что ел я эпически как по вариативности, так и по объему, и чувство голода или синонимичное ему чувство легкой сытости я не воспринимал как радостное состояние организма. Когда я голоден, я думать могу только о еде, и это мешает работе. Так что соблюдение диеты по Канторовичу и довольно ощутимый позитивный результат пришли без принципиального уменьшения объемов потребляемой пищи. Да, я не мог съесть картофельный пудинг, спагетти, пиццу и пару рогаликов, но мог забить желудок бадейкой салатика и стейком граммов на 750.
Осознание готовности перейти ко второй стадии наступило именно в Австрии. Мы сидели и наблюдали прекрасный закат солнца. Я по обыкновению язвил, хотя, наверное, скорее ныл, по поводу маленьких порций. Александр извинился и на секундочку отошел от стола на кухню. Через 15 минут повар внес гигантское серебряное блюдо, на котором возлежало килограммов пять роскошного жаренного мяса, обрамленного цуккини и цветной капустой. Это был вызов, и я его зачем-то принял. Конечно, я не съел все это один, но нанес существенный ущерб. Александр смотрел на это все не без содрогания.
На следующий день мы о чем-то беседовали, и я на автомате пожирал виноград. Поясню. Я не ел осознанно, просто он был в зоне достижимости, а значит, подлежал уничтожению. Я не помнил его вкуса; наверное, он мог бы быть картонным, и я так же уверенно направлял бы по ягодке в рот. Я очень часто ел именно так в последние годы. Иногда мне казалось, что мое призвание именно в этом — уничтожать еду, как только она попадает в зону моего охвата. Должно быть, это было проявлением моей своеобразной зависимости от еды. Александр вдруг прервал свои рассуждения, посмотрел на меня очень проникновенно и сказал: «Прекрати жрать». Он был прав, я не ел, а именно жрал — бесцельно, не будучи голодным или в поиске новых вкусовых ощущений; я просто как мясорубка перемалывал еду. Он был прав, и я не обиделся. «Ты прав, — сказал я, — больше не буду». И, действительно, с того момента я стал следить не только за тем, что я ем, но и сколько я ем.
Поверьте, это нелегко, ведь приходится менять многолетний режим питания и привычки с ним связанные. Я не был готов к такому изменению в начале своего похудания. Должно было пройти месяца два. Я уже втянулся в сам новый образ питания, когда я оказался готов к изменению количества, но как это часто бывает, был нужен внешний толчок, и им оказалась фраза Александра «ХВАТИТ ЖРАТЬ». Эти слова звучали у меня в ушах и когда мы уже покинули «Ромербад» и отправились в Вену. Александр, наш добрый ангел-хранитель, устроил нас в прекрасный отель в двух шагах от Венской оперы, и мы не могли с супругой не зайти в «Захер-ресторан», чтобы отведать знаменитого шоколадного тортика — прапрадеда нашей советской «Праги».
В историю этого ресторана я вошел навсегда. Никто никогда не позволял себе так унизить венский шницель и столь пренебрежительно повести себя по отношению к кулинарной легенде Австро-Венгерской империи, как я. А как все замечательно начиналось. Вышколенные официанты приняли заказ столь традиционный для этого места. «Айн Шницель унд Айн Закер торт. Биттер.» Нас было двое — моя супруга Ляля и я, худеющий извращенец, — вы сами поймете сейчас почему. Я НЕ СТАЛ ДАЖЕ ПРОБОВАТЬ ВЕЛИКИЙ ШОКОЛАДНЫЙ ТОРТ — НИ ГРАММУЛЕЧКИ и, дорогие вы мои, какое же от этого я получил наслаждение! Посудите сами, королева Англии начинает свой день с этого тортика, принцесса Монако следует ее примеру. Самые знатные фамилии Европы шлют своих гонцов в Вену за этим чудом, а я мог, но не стал его есть. Проявил характер. При этом не успокоился на достигнутом и еще унизил несчастный шницель, содрав с него панировку — ведь хлеб мне нельзя. На тарелке, среди растерзанной запеченной шкурки, «голенький» шницель казался маленьким и был на редкость невкусным, но это не могло омрачить прелести победы. Победы над собой. Кстати, по мнению моей красавицы-супруги, тортик так себе.
Осознание правильности выбранного пути дается очень тяжело в нашей любимой державе всеобщей грамотности. Ну где еще вы видели такое количество перманентно худеющих людей 60-го размера? Они знают все о диетах, и их рассуждения безапелляционны и вредны. Сотни раз меня спрашивали о том, как я похудел, и ни разу не было случая, чтобы со мной не вступили в полемику. Со мной спорили, пренебрежительно объясняя мне мою теоретическую несостоятельность, но при этом я худел, а мои оппоненты оставались толстяками.
Вот кто почти не вступал со мною в полемику, так это Андрей Макаров. В начале лета я снимал его для «Страстей по Соловьеву» и не узнал его. Он похудел килограммов на 80 и хотя был по-прежнему большим, но уже точно не громадным. Он худел по самому модному методу: сдал кровь какому-то врачу, и тот, по результатам анализов, выдал ему список разрешенных продуктов. По-моему, кроме воды и воздуха там больше ничего не числилось. Андрей пообещал перезвонить мне в июле и сообщить координаты врача. Он не уточнил, в июле какого года, так что я продолжаю ждать.
Потом многие меня спрашивали, сдавал ли я анализ крови. Ответ отрицательный. Нет, не сдавал, и сэкономил 200 у.е., которые, по слухам, за это берут.
Больше всего мне доставалось от поклонниц модных дамских журналов. Начитавшись новомодных диет, они считали, что «золотой ключик» у них в кармане, забывая о необходимости следовать этим самым диетам. Эти барышни особенно яро боролись либо за рис, либо за морковку. Мои доводы выводили их из себя. Я спрашивал: «Вы похудели? А вы видели автора диеты? Она похудела? А вот я видел Канторовича — он похудел». И, все делая «неправильно», с июня до конца октября я сбросил 30 килограммов, и до середины января еще 10. Мой размер талии уменьшился с 62 лопающегося до 52 свободного.
Очень забавно на такое изменение прореагировал мой друг и хозяин компании «Executive Fashions» Джони Манглани. Он сказал: «Володя, костюмы больше перешить нельзя. Карманы на попе встретились».
Это была похвала, и большая. Ведь очень важно понимать, ради чего вся эта работа. Неудобств очень и очень много, начиная с самого главного: необходимости замены гардероба. Конечно, в этом есть и своя прелесть, но уж больно недешевая.
Большим неудобством является отсутствие поддержки со стороны окружающих. Иногда мне казалось, что все мои друзья преследует единственную цель — не дать мне похудеть. На любом сборище меня пытались с понимающими усмешками отговорить от моего намерения и предлагали скушать хоть один кусочек. Они-то ведь знают, что от этой плюшечки ничего плохого не случится, «они и сами тысячу раз худели», и «ты что, не уважаешь, и давай-давай, завтра опять будешь худеть».
Складывается ощущение, что чужое похудание наш народ воспринимает как блажь и проявление неуважения к себе лично, так что очень важно сразу все четко расставить по своим местам. Пару раз рявкнешь и глядишь начинают тебя понимать или, по крайней мере, оставляют в покое. В такие моменты очень важно не слушать никого, кто не хочет вас поддержать. Вплоть до временного лишения их доступа к телу.
В похудании все-таки очень важна психологическая составляющая. Ваш настрой и умение его сохранять. В августе праздновали день рождения «Серебряного Дождя» в «Гольф-Центре» в Нахабино. Я только вернулся из Австрии, было уже где-то минус 15-20, точно не помню. Темой вечера было Чикаго 30-х годов, мне пригодился давнишний льняной костюм, сидевший на мне в июне ну очень внатяжку, точнее говоря, брюки вообще не застегивались, а тут я легко в него влез. Я нравился себе. Никогда мне не говорили столько раз, как в тот вечер, что я похудел. Все потому, что в одном месте оказалось сразу довольно много людей, не видевших меня месяца два. Большинство моих программ шло в записи, и там я был еще толстым, так что контраст оказался разительным.
Апогеем вечера был диалог с одним из самых элегантных тяжеловесов Москвы, Михаилом Куснировичем. Мишу любят все — он гений. Не потому, что обладает безукоризненным вкусом и создал пространство вкуса, Галерею «Боско Ди Чильеджи», просто он очень милый, умный и фантастически широкой души человек. Михаил Эрнестович изволил прибыть на вечер с некоторым опозданием. Одет он был умопомрачительно. Роскошный белый шарф, туфли с гамашами, безупречный костюм той самой эпохи, канотье и тросточка. Танцуя где-то на яхте танго со своей очаровательной супругой, он растянул ногу и слегка прихрамывал.
Не так давно, до эпохи моего похудания, где-то в мае мы мерялись с Мишей пиджаками; такое сомнительное соревнование. Когда свыкаешься с мыслью о своих внушительных размерах, то начинаешь этим даже бравировать, примеряя на себя борьбу сумо и возмущаясь детскими размерами стульчаков в ресторациях и экономических классах авиалиний.
Так вот соревнование Мише я тогда проиграл: его пиджак оказался больше моего. Не могу сказать, чтобы Михаил Эрнестович когда-либо делился своим желаниям похудеть, но его близкие шепотом рассказывали о регулярных поездках в некие пансионаты в Италии, из которых босс возвращается помолодевшим килограммов на 15.
Увидев меня, он остановился, обнял и прошептал на ухо: «Этим летом ты меня уел. Молодец, вон как похудел». Мне было чертовски приятно.
Надо научиться себя баловать этими положительными эмоциями, которые связаны с нашим похуданием, и противопоставлять их постоянным страхам сорваться на прежний образ жизни. Сколько раз я ловил себя на том, что рассматриваю себя в зеркале с ужасом от того, что я поправился. Тело ведь очень коварно, и к этому надо быть готовым.
Оно не хочет одновременно терять килограммы и уменьшаться в размерах. Несмотря на все усилия, вес вдруг останавливается, как вкопанный, и стрелка весов не только не дрожит, а начинает намекать на возможное движение вправо. По ночам снятся недоступные лакомства, а при проведении рукой по животу понимаешь, что до Аполлона еще худеть и худеть. Нельзя в такие моменты себя жалеть. Лучше отправиться в зал и пробежать лишний километр. Чудес не бывает. Вы сможете победить свое тело. Надо всего лишь разобраться, кто в доме хозяин. Вы или Ваш живот. Мне очень помогает осознание ответственности. Мои любимые старшие дети не сразу смирились с моим новым обличьем, и за моей спиной переговаривались о том, что папа стал каким-то «не таким». Сколько моих друзей говорили мне: «Ты стал маленьким; мы говорим с тобой, а ты какой-то другой, ну зачем тебе худеть, ведь раньше ты был ого-го, издалека видно, а теперь потерял часть своего обаяния». Образ изменился. В такие моменты важно помнить, как плохо было тогда, в большой жизни. Как много радостей было недоступно! Танцы заканчивались одышкой, а подъем на лестницу воспринимался как подвиг.В 2000 году мы с Канторовичами поехали отдыхать на виллу во Францию, под Тулон. Вилла стояла на высоте метров шестидесяти над маленьким пляжем, к которому вела очень красивая, но довольно крутая дорожка. Под конец отдыха я решил заснять все, что там было, включая и эту очень поэтичную тропинку. Уже дома, рассматривая запись, я не мог понять тяжелый хрип, который ее сопровождал. Я спросил Лялю, что это за звук. «А это ты так дышал», — ответила она. Звук был страшным — это звук полноты.
Я нравился себе большим, потому что нельзя жить, не любя себя. Но любовь эта была вынужденной. Конечно, в больших размерах есть свои преимущества. Достаточно на земле и дам, изящных и очаровательных, которых привлекают крупные мужчины.
Многовековая история кулинарии создала шедевры, которыми, в частности, я вдоволь насладился, и, несмотря на это, я решил похудеть. У меня нет иллюзий. Самый надежный способ стать худым — это им родиться.
Я не «худышка», и им никогда не стану. В нашем «мальчике» 95 килограммов живого веса, что при росте 175 по-прежнему превышает норму, но в июне было 136. Я ношу джинсы 52-го размера, а в июне носил 62-го. Я могу бегать, кататься на мотоцикле, долго танцевать и подниматься по лестнице; наверное, могу и играть на пианино, просто за 38 лет жизни никогда не пробовал. Повысилась работоспособность, и одежда сидит настолько элегантно, что я могу уже носить френчи.
Впервые за долгое время я увидел напрямую не только живот, но и то, что он скрывал. Не могу сказать, что я был обрадован увиденным, скорее разочарован, хотя нареканий от супруги не поступало.
Я стал выглядеть адекватно своей очаровательной жене. Если раньше мы были красавица и чудовище (хотя и не лишенное обаяния), то теперь мы просто красивая пара.
Как-то раз у меня в эфире был Михаил Владимирович Крысин — великий мастер каратэ и глубокий, мудрый человек.Как это часто бывает, каким-то сумасшедшим слушателям не терпелось обидеть и его и меня, и они слали всякие гадости на пейджер. Одна из них была посвящена моим размерам и тому, что если от меня минутку побегать, то потом меня можно брать голыми руками. Сейчас я в ответ на это только улыбнусь: написавшего ждет глубокое разочарование.
Поправлюсь ли я снова? Не буду врать, я не знаю. Мне бы этого не хотелось, хотя если вдруг так будет надо, и Родина скажет, то все возможно. Но у меня есть уверенность — я всегда могу похудеть, я знаю как и, надеюсь, что Вы теперь тоже.«Есть ли жизнь после жизни (ну не хочется употреблять мне слово смерть!)» — этот вечный вопрос можно перефразировать по-другому: «есть ли жизнь после похудания». Как известно, 9 из 10 наших сограждан воспользовались разнообразными диетами, от одних названий которых становится нехорошо. За многолетнее истязание себя наш народ давно уже вправе претендовать на высокое звание подопытных кроликов диетического труда. Среди апробированых методов были всякие: от сухого голодания до рациона американских астронавтов с промежуточными истязаниями себя бесконечными очищениями организма клизмами, испражнениями яблочными уксусами, настойками керосина на перепонках зеленых грецких орехов. Еще немного старания, и по улицам бы ходили просветленные и прозрачные советские граждане, но недостаток усердия и живущая в каждом потаенная лоханковщина (сиречь страсть поджирать по ночам вкусненькое) удержали нацию от вымирания. Новомодные веяния выглядят более научными. Обычно пару раз в месяц у меня пытаются взять интервью по поводу похудания. Начинают с заготовленной фразы: «Вы ведь худели по Волкову?» А тут еще пошла активная реклама гемокода. Я устал отвечать на все эти вопросы и решил апробировать гемокод на себе. Позвонил по указанному номеру и в обусловленное время пришел в чистое помещение недалеко от Тверской. Денег это стоило — 260 наших родненьких у.е., которые при ближайшем рассмотрении всегда оказываются американскими долларами. За эти деньги милые барышни интересовались моим здоровьем, рационом, наличием у меня хронических заболеваний и пристрастий в еде. При этом они упорно изображали полное неузнавание меня, что меня радовало. Хотя, подозреваю, что неузнавание было искренним, что сразу перевело ситуацию в обидную. Я чувствовал за всем хлопотанием вокруг моей персоны какой-то подвох, и действительно, он проявился: по окончании бурной дружеской беседы меня спросили, не упаду ли я в обморок при виде крови. Вопрос меня удивил — в советское время я был донором, что давало право на выходные и стакан кагора, так что вида крови не боялся совсем. Сдав пару пробирок, я стал ждать слов мудрости. Слова пришли лишь через неделю и выглядели закатанной в пластик двусторонней табличкой: с одной стороны красный список — нельзя, с другой — зеленый — кушайте на здоровье. Сравнив с ограничениям по Монтиньяку, я обнаружил почти полное совпадение, за исключением ряда неприятных дополнений: почему-то в красном списке оказались продукты, которые скрашивали мое бессахарное бытие. Виноград и малина. Табу было наложено на курицу, цветную капусту, свинину, креветки и многое другое. Вот так к 40 годам меня догнала еврейская кровь — в чем-то я должен был соблюдать кошерат. Основная суть метода гемокода сделала его абсолютно неприемлемым для меня лично. Продукты можно было повторно употреблять в пищу только через три дня. Это настолько усложняло меню, что несмотря на помощь профессионалов, честно разработавших для меня рацион питания на 6 недель, я его не соблюдал ни одного дня. Основная проблема с диетами для меня всегда состояла в чрезмерной сложности приемов пищи. У меня, хотя в это наверное сложно поверить, голова занята совсем другими вещами, поэтому простота моей методы и была залогом ее выполнения.
Поход в гемокод для меня был полезен, так как я получил некое научное подтверждение моего образа питания. Я ужесточил ограничения по продуктам, что помогло не набрать вес в октябре, когда на некоторое время я вынужден был прервать регулярные занятия спортом.
В любой борьбе с весом самый сложный этап начинается сразу после похудания. Это этап стабилизации веса. Проблем несколько. Первая — это маленький червячок, сидящий внутри вас и подтачивающий волю. Он ждет своего часа, и как только стрелка весов добирается до заветной отметки, он начинает потирать руки и говорить: «Отпразднуем?» — этого врага нашей красоты надо душить в зародыше, иного пути нет. Похудеть навсегда можно, только изменив образ жизни и систему питания, временные ограничения в питании приведут к временным изменениям в объеме вашей талии. Боюсь, что разрушу сердца читателей, но чудес не бывает. Точнее, они всегда происходят не с нами, к большому сожалению. Вторая проблема — ваш внутренний страх, что вы поправились. Когда вес стабилизировался, то многие ваши друзья и знакомые вас замучают нежным и ласковым вопросом: «Ты, что, стал опять набирать?» Не пытайтесь ответить им грубо, хотя ваши чувства я прекрасно понимаю. Почему они так поступают?
Каждый ноябрь я езжу в Великий Новгород, проводить открытие фестиваля «Улыбнись, Россия». Конечно, и в этом виноват Леонид Ярмольник. Именно он познакомил меня с Аллой Ильиничной Суриковой, а уж этому выдающемуся комедиографу я не смог отказать, да еще и пополнил ряды ее поклонников. Чувства наши исключительно платонические, что придает им особый накал перед проведением мероприятия. За месяц меня начинают обхаживать, — чем ближе день открытия, тем меньше патоки в речах, и за пару часов до действа над сценой витает психотерапевтический матерок — после такой встряски я особенно остро люблю человечество. Раздражает многое — нет, наверное все-таки многие. Особенно пытавшиеся худеть толстячки. В Новгороде их было двое. Отец Ералаша Борис Грачевский и «народный кинотавр» России Марк Рудинштейн. Их не многое объединяет, разве что нелюбовь к чужому похуданию. Встретив меня в разное время суток в гостинице «Волхов», (и я уверен, что сговариваясь), они произносили один и тот же текст, сопровождая его похожими мимическими движениями. Брови отправлялись наверх, а губы, миновав фазу дудочки, растягивались в улыбку или ее подобие. Осмотрев меня со всех сторон, оба заключили, что они тоже недавно очень сильно похудели, килограммов на 60, но потом чуть вернули, при этом втягивали животы и пытались изобразить просторность одежды, которая никак не хотела сидеть иначе, чем шкурка на сардельке. Через паузу, вздохнув, они спрашивали, не прибавил ли я пару килограммчиков, — мне хотелось их утешить, но было нечем (ну не прибавил!), огорченные худеющие отправлялись на трапезу, от вида которой у Монтиньяка случился бы апоплексический удар. Мне было грустно, что я расстроил хороших и талантливых людей, но не настолько, чтобы вновь вернуться в прежнее состояние.
Признаюсь — да, у меня есть слабости, иногда так хочется чего-нибудь вкусненького — до судорог; тогда начинаешь себя обманывать (но только продуктами из разрешенного списка). Мне помогают сухофрукты; напомню, что надо при покупке выбирать и их тщательно: все, что с сахаром, нам не подходят; но и здесь не надо злоупотреблять количеством. А то я иногда с тоски как загрызу целую плитку шоколада с содержанием какао свыше 70 процентов, а потом мучаюсь (хотя и здесь «Ксеникал» приходит на помощь, а вместе с ним и его друг — унитаз) так что, зная реалии российских мест общего пользования, быстро привыкаешь не выходить из дома без стратегических запасов туалетной бумаги.
В момент особенного сильной тоски по забытой еде достаньте свои самые «толстые» фотографии — и аппетит пройдет; мне нередко говорят, что я потерял особый шарм толстячка, уникальность и моментальную узнаваемость. Это правда — я стал другим, я добился улучшения качества жизни, здоровья, силы. Да и многим нравится изменение моего образа, хотя требуется пауза на узнавание — но как приятно, когда Галина Борисовна Волчек при встречах на вечерах «Боско ди Чильеджи» говорит мне: «Володь, ну какой ты молодец!» А Лариса Голубкина покупает на гастролях только тот шоколад, что можно Соловьеву, — и в магазинах уже знают, о чем идет речь.
Здоровье требует осознанных усилий — сделайте их.
Владимир Соловьев, «Соловьев против Соловьева».
Оглавление. Статьи и публикации о кулинарии, еде, продуктах
питания.
